О вреде неумения просчитывать все ходы наперёд

170 лет назад, 30 ноября 1853 года, в Синопской бухте русские корабли одержали блистательную победу над турками, что в последующем  обернулось сдачей Севастополя и общим катастрофическим поражением России в Крымской войне.

Видимо, нет смысла в подробностях описывать все перипетии Синопской битвы – они достаточно хорошо известны. Но если вкратце, то в тот штормовой и дождливый день соединение русских парусных кораблей под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова полностью уничтожило турецкий флот в бухте города Синопа. Разгрому подверглись и береговые батареи турок.

Так почему же Павел Степанович Нахимов до конца своих дней каялся перед иконами в том, что совершил дерзкое и победоносное нападение на турецкую эскадру? Казалось бы, этим можно только гордиться, ибо не каждому флотоводцу выпадает такая военная удача.

Но дело в том, что вице-адмирал атаковал турок по своей собственной инициативе, без приказа сверху. А разгром турецкого флота сделал неизбежным начало катастрофической для России Крымской войны 1853-1856 годов. Да, формально Османская империя объявила нашей стране войну чуть раньше, ещё в октябре, но европейские лидеры полагали, что конфликт всё ещё можно решить дипломатическим путем.

После Синопа всякие переговоры между Россией и Турцией стали невозможны. Именно в этом и винил себя Нахимов. Вскоре на стороне султана в войну вступили Англия и Франция (чуть позже к коалиции присоединилась Сардиния), что стало для русских, можно сказать, неожиданностью. Особенно – вмешательство Англии. Но в Лондоне сочли, что синопский разгром чересчур усиливал позиции России в регионе, а это, в свою очередь, якобы угрожало британским колониальным владениям в Индии.

Причина – Вифлеемская звезда

В течение нескольких веков между православными и католиками шёл спор за преимущественные права на христианские святыни в Палестине. Одна из главных таких святынь – церковь Рождества Христова в Вифлееме, построенная на том самом месте, где появился на свет Спаситель. В этом грандиозном храме находится серебряная Вифлеемская звезда, обозначающая местонахождение Святых Яслей. И вот вокруг этой-то полуметровой католической звезды и кипели полтора века назад нешуточные страсти мирового масштаба.

В середине XIX века Вифлеем, как и вся Палестина, был под властью турецкого султана. Православные и католические иерархи поочередно донимали властителя Османской империи просьбами передать именно им главные права на те или иные религиозные сооружения. Незадолго до начала Крымской войны православным удалось уговорить султана передать им ключи от храма в Вифлееме. С этим не согласились католики, они переубедили султана в свою пользу. К тому же османский властелин обещал католикам восстановить Вифлеемскую звезду на месте Святых Яслей, ранее демонтированную по просьбе православных епископов.

Николай I отреагировал на это известие весьма болезненно. Как так? Ведь он же обещал! Он просто обманщик! Такими словами крыл турецкого султана русский царь. И отправил на переговоры в Константинополь своего любимца князя А.С. Меншикова, правнука знаменитого сподвижника Петра Великого.

Как выяснилось, «не того послали». Меншиков, подобно своему «полудержавному» прадеду, вёл себя на переговорах высокомерно и вызывающе, открыто говорил, что приехал против собственного желания, что, будь его воля, он ни за что не пошёл бы на переговоры с «нехристями». Кончилось тем, что князя выставили вон из Константинополя. Миссия была полностью провалена. Ключи от Вифлеемской церкви остались у католиков, католическую серебряную звезду на месте Святых Яслей восстановили.

Сегодня кажется странным, что такой, казалось бы, незначительный повод послужил спусковым крючком для начала кровопролитнейшей войны с участием нескольких мировых держав. Военные действия развернулись от Черного до Белого морей, от Севастополя до Камчатки.

Первая информационная война

После Синопской баталии в российских общественно-политических кругах царило ликование. Николай I так писал Нахимову: «Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятною в морской истории». Павел Степанович получил орден Святого Георгия II степени.

Царские награды сыпались на участников сражения, как из рога изобилия. Всем участникам без исключения было выплачено годовое содержание, каждая рота получила по десять солдатских «Георгиев».

На Западе победа русского флота вызвала крайне негативную реакцию. Газеты именовали сражение не иначе, как «синопской резнёй». Нахимова прямо обвиняли в том, что он разрушил мирный город: при промахах русские ядра попадали в жилые кварталы.

Свой голос в этот вой добавили и основоположники коммунистической идеологии. Карл Маркс в газете «Нью-Йорк Дейли Трибьюн» писал так: «Сообщение о вероломной и трусливой синопской бойне… было встречено единым воплем о мщении». Старшему товарищу вторил Фридрих Энгельс: «Победа при Синопе не доставляет славы русским. А турки сражались с почти неслыханной храбростью, ни один корабль не спустил флага».

На самом деле спускать вымпела было попросту некому. Так, командир турецкого корвета «Фейзи-Меабуд» и впрямь не сдался, а сбежал на берег, бросив своих моряков. То же самое проделал командир фрегата «Эрекли» и некоторые другие. Нахимов пришёл от всего этого в искреннее изумление: «Неприятельские суда были в самом бедственном состоянии. Я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов. Как оказалось - из-за панического страха, которым были объяты экипажи».

На турецком флагмане «Ауни Аллах», напротив, команда бросила своего раненого капитана и командующего всем турецким флотом Осман-пашу. Мало того, его ещё и ограбили – отняли у беспомощного капитана шубу и драгоценности. С горящего судна Осман-пашу спасли русские матросы. Когда Нахимов спросил пленника, нет ли у него каких-либо пожеланий, тот ответил: «Ваши матросы рисковали своей жизнью, спасая меня, поэтому прошу вас их наградить».

Уже по окончании сражения парламентёры Нахимова сошли на берег, чтобы договориться о прекращении огня. Выяснилось, что договариваться не с кем: губернатор Синопа сбежал в горы, оставив жителей на произвол судьбы.

«Вели Айвазовскому писать картины…»

Сразу после Синопской победы, на фоне всеобщей эйфории, император Николай I допустил стратегическую ошибку. Он отдал приказ флоту: не препятствовать вхождению английских и французских военных кораблей в Черное море, встречать их в Крыму. Вот что пишет император всё тому же Меншикову, назначенному главнокомандующим морскими и сухопутными силами Крыма: «Ежели точно англичане и французы войдут в Чёрное море, с ними драться не будем, а пусть они отведают наших батарей в Севастополе, где ты и примешь с салютом, которого они, может, и не ожидают. Высадки не опасаюсь, а ежели бы позднее и была, то, кажется, отбить их можно… Напиши мне, каково нашим раненым (в Синопском сражении. – А.А.), и пришли список увечных и раздай безруким и безногим по 100 рублей каждому… Вели Айвазовскому писать картины бывшим делам… Обнимаю. Бог с тобой. Твой искренно доброжелательный. Николай».

Таким образом, император, хотя и предвидел все последствия Синопской победы, но явно преувеличивал мощь русской армии в Крыму и одновременно приуменьшал возможности англо-французского десанта. Перенеся боевые действия с моря на сушу, царь обрекал Россию на поражение в этой войне (причин тому было немало – и устаревшее вооружение, и недостатки снабжения войск, и ошибочные решения командующих).

Севастополь после 349-дневной героической обороны все-таки был сдан неприятелю, что означало для нашего Отечества печальный итог всей кампании, которая начиналась столь блистательно.

Адмирал П.С. Нахимов, по воспоминаниям очевидцев, искал себе смерти на бастионах Севастополя. И смерть нашла его 12 июля 1855 года: флотоводец был убит случайной пулей на Малаховом кургане.

Александр АННИН