Сегодняшняя пошлина на пшеницу, которой нас обложило родное государство, немного больше того убытка, что понесли мы, аграрии, по итогам прошлого года с продажи каждой тонны пшеницы. То есть отсутствие пошлины могло бы сделать производство пшеницы хоть немного прибыльным. Но – нет.
В позапрошлом году было всё-таки немного лучше: пошлина, которую забирали с нас, была в 3-4 раза больше прибыли, что мы получали на пшенице, но всё-таки мы ещё получали какую-то прибыль…
А теперь денег нет, покупать новую технику не на что. И даже отмена пошлины не изменит ситуацию на рынке сельхозтехники. Идёт накопление долговой нагрузки по другим направлениями – по фискальным платежам, сборам, требованиям надзорных и проверяющих органов плюс к этому штрафы, страховые сборы, абонентские платежи за информационные программы, соблюдение требований к противопожарной безопасности (которых всё больше и больше), санитарно-ветеринарные требования и т.д. и т.п.
Уважаемая редакция, пишу как рядовой учитель из региона – тот, кого в официальных отчётах любят называть «главным ресурсом образования». На деле нас давно ставят «к станку» без права на передышку. Особое внимание я бы хотел обратить на работу в субботу.
Пока министры рапортуют об «инновациях» и «поддержке учителя», реальность России выглядит куда прозаичнее: шестидневка добивает здоровье учителей и остатки мотивации, но Кремль и Минпросвещения молча наблюдают, как школа превращается в конвейер выгоревших людей.
Субботние уроки – пустая имитация образования: дети ничего не усваивают, учителя работают «на автопилоте», а воскресенье уходит на проверку тетрадей и попытки прийти в себя.
Так государство тихо обескровливает систему, надеясь, что педагоги и дальше будут «тянуть лямку» без компенсаций и второго выходного, пока очередной отчёт красиво смотрится в телевизоре.
Накануне очередной годовщины начала Великой Отечественной войны, опять и опять вспоминая о тех бесчисленных жертвах, которые принесла наша страна той войне, я думаю о прежнем: что сказали бы о нас, нынешних, наши деды и прадеды, бабушки и прабабушки?
Вот сомневаюсь, что они воевали и отдавали своё здоровье в тылу за то, чтобы их внук теперь бился головой о стенку из-за отсутствия болеутоляющих, чтобы их правнучка рожала в скорой, потому что до работающей клиники за сотню километров ей самостоятельно не добраться, чтобы их престарелая ныне дочь ждала неделями в очереди к врачу-специалисту или месяцами, а то и годами – плановой госпитализации.
У нас в Саратовской области беда – фермерские поля атакуют сайгаки из Казахстана! Проблема очень серьёзная и масштабная. Десятки тысяч сайгаков поедают и вытаптывают все урожаи. А эти животные в «Красной книге», хотя развелось их уже несколько миллионов.
Фермеры не знают, что делать, и бросают свои хозяйства. Все затраты, весь предыдущий труд, всё – просто вытоптано и съедено! А ведь нужно платить кредиты, лизинги, зарплаты. Это просто ужас! Власть на местном уровне ничего сделать не может, никаких действий с её стороны нет.
Это тот самый случай, когда должно работать страхование. Но страхование в России – это всегда приключение с известным в 9 из 10 случаев негативным для фермера исходом.
Наверное, самым большим открытием для меня за последние годы стало то, насколько всесильными оказались методы пропаганды. Раньше я смотрел на своих родителей (мне сейчас 48) и думал: ну да, люди этого поколения привыкли верить телевизору, вряд ли можно их в чём-то разубедить. Телевизор им как член семьи, они проводят с ним больше времени, чем с нами. Но чтобы так сильно попасть в зависимость от зомбоящика и текущей из него потоками лжи – я себе такого представить не мог.
Уже несколько лет как замечаю: когда приходишь в гости к некоторым родственникам или знакомым, уже подсевшим на пропагандистские орущие передачи, они в лучшем случае только приглушают звук телевизора. Ну а просьбу выключить ящик воспринимают зачастую как нечто странное и даже оскорбительное. И все разговоры с ними, какие-то совместные дела проходят под вопли и поток нечистот, исторгающихся с экрана.