Про художника и городок на Волге
Бывает такое, когда человек в истории оказывается крепко связан с каким-то местом, а это место, в свою очередь, прославлено тем человеком. Толстой – Ясная Поляна, Есенин – село Константиново, Чайковский – Клин… Такая же связка возникла между художником Исааком Левитаном и уютным городком на Волге – Плёсом. Поговорим сегодня и о том, и о другом.
Небольшой даже по меркам конца XIX века городок Плёс, что ныне в Ивановской области, явил просвещённой России Исаак Ильич Левитан (1860–1900). Сюда его с двумя спутниками в 1888 году доставил по Оке и Волге из Рязани колёсный пароход. В моём детстве такие ещё ползали по Москве-реке. По бортам у них неторопливо крутились два огромных колеса с лопастями, забранные в защитные решётки, поскольку вплавь догнать и зацепиться за эту реликвию не составляло труда.
Три художника плыли вверх по Волге наобум, высматривая, не приглянется ли какой уголок на едва заметно набегающих берегах. Погода стояла отменная. Бодрым и жизнерадостным выглядел даже Левитан, который, по свидетельству близких, «был разочарованным человеком, всегда грустным».
В этой поездке «разочарованного человека» настраивало на мажорный лад лишь то обстоятельство, что одним из трёх путешественников была Софья Петровна Кувшинникова (1847–1907), его ученица и тогдашняя пассия. Женщина замужняя, на 14 лет старше Левитана, не выдающейся красоты, она обладала выдающимися способностями. Кроме всего прочего, она прекрасно играла на фортепьяно. Под её аккомпанемент Левитан писал самую свою пронзительную картину «Над вечным покоем»: по его просьбе она играла ему траурный марш из Героической симфонии Бетховена. Но Кувшинникова была и художницей: одну из её картин – «В Петропавловской церкви в городе Плёс на Волге» – приобрёл для своей галереи сам Павел Михайлович Третьяков (1832-1898). Ещё две поступили в Третьяковку позже.
Кувшинникова была влюблена в Левитана безоглядно и пронесла любовь через всю свою жизнь. Она скончалась в 1907 году от тифа, которым заразилась, ухаживая по доброте душевной за чужой одинокой женщиной. Оставила прекрасные воспоминания о восьми годах, проведённых вместе с великим художником.
Могила Софьи Петровны затерялась, но образ её вернулся в Плёс. В июне 2010 года подле дома-музея Левитана была установлена скульптура «Дачница». В облике дамы конца XIX века, присевшей на скамью на берегу Волги, угадываются черты Кувшинниковой.
Третьим спутником Левитана в путешествии по Волге был художник Алексей Степанович Степанов (1858-1923), безответно влюблённый в Кувшинникову. Такой вот любовный треугольник щедро талантливых людей (на картины Степанова «Лоси» и «Журавли летят» сразу положил глаз Третьяков). Со своей участью Степанов смирился и поддерживал с другом-соперником ровные отношения.
Кувшинникова так вспоминала момент, во многом определивший дальнейший творческий путь Левитана, – момент открытия Плёса. «Наконец добрались до Плёса. Он сразу нас обворожил, и мы решили остановиться. Привлекла нас больше всего та маленькая деревянная церквушка, которую потом не раз принимались писать и другие художники. Мы нашли две комнатки недалеко от берега и с помощью сена, ковров, двух столов и нескольких скамеек устроили бивуак».
Городок настолько обворожил Левитана и Кувшинникову, что они провели в нём и два следующих летних сезона. И всякий раз увозили осенью в Москву горы этюдов, рисунков и картин.
Увидев плёсовские работы художника, Чехов заметил: «Знаешь, на твоих картинах появилась улыбка». Ему вторила Кувшинникова: «Даже Левитан – и тот перестал хандрить, и настроение это отражено в его картинах».
Деревянная церквушка, что привлекла внимание путешественников поздней весной 1888 года, была поставлена на рубеже XVI-XVII веков во имя апостолов Петра и Павла на горе, получившей название Петропавловской. В советское время гору переименовали в Левитановскую, но новое имя не прижилось.
Та церковь неоднократно возникала в работах Левитана и стала доминантой в «самом русском» его полотне «Над вечным покоем», хотя писал он его через четыре года после последнего посещения Плёса. Храм пережил своего певца, но сгорел в 1903 году. Через восемьдесят лет на месте сгоревшего храма появилась такая же деревянная церквушка, перевезённая из села Билюково Ивановской области.
Кто побывает в Плёсе, разметавшемся на холмах нагорного берега Волги, наверняка будет очарован этим малым милым городком России. Как были им очарованы Левитан с Кувшинниковой. В крохотном двухэтажном домике, где они поселились, ныне музей.
Город, начавший было развиваться в первой половине XIX века, с прокладкой в 1871 году в стороне от него железной дороги Иваново – Кинешма утратил своё значение перегрузочного порта на Волге и впал в кому. В XXI веке Плёс предстаёт почти таким же, каким увидел его великий художник. Но в том и прелесть этого городка, что он заблудился во времени, а его жители не растеряли исконно русской широты души. Нигде ещё мне не доводилось видеть выставленные за калитки на улицу корзины, ящики и коробки с яблоками – не на продажу, а просто так, порадовать прохожих: бери, кто хочет.
В туристический сезон гостей в городе становится едва ли не больше, чем горожан: спасибо Исааку Ильичу, чей бюст теперь стоит перед домом на набережной, где три художника в 1888 году устроили свой «бивуак».
Преданны плесяне своей малой родине беззаветно. В этом мы с женой убедились, когда попросили стать нашим гидом Ольгу Викторовну Наседкину, главного научного сотрудника Плёсского музея-заповедника и сотрудника Мемориального Дома-музея И.И. Левитана. И она пять часов водила нас по городу, вдохновенно его живописуя. Влюбляла нас в любимый город. Влюбила. Непременно ещё туда наведаемся. И вам настоятельно советуем.
А о Левитане Ольга Викторовна знает, наверное, больше, чем знал о себе сам художник. Очарована им была сразу и навсегда.
Впрочем, о магическом воздействии Исаака Ильича на окружающих вспоминали и многие его современники. «Основной чертой Левитана было изящество. У него была изящная душа. Встретишься с ним, перекинешься хотя бы несколькими словами, и сразу делается как-то хорошо», – писал художник Александр Головин (1863-1930).
Чехов шутил в письме: «Я приеду к вам, красивый, как Левитан».
Женщины обожали Левитана. Равнодушна к нему была только судьба.
Несытое детство, голодные и бесприютные отрочество и юность, притеснения, коим в царской России подвергалось всё еврейское сословие, наконец, работа, работа до изнеможения (несмотря на то что ему «давалось всё легко», по свидетельству художника Михаила Нестерова (18762-1942)) отразились не только на психическом здоровье Левитана (он дважды пытался покончить с собой), но и на физическом состоянии. В 1897 году Чехов, врач по образованию, выслушав Левитана, констатировал: «Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука тук-тук слышится пф-тук».
Летом 1900 года ученики пейзажного класса школы живописи, ваяния и зодчества, где Исаак Ильич преподавал, выехали на пленэр в подмосковные Химки и писали хворавшему учителю: «Грачи уже соскучились и всё время кричат: “Где Левитан, где Исаак Ильич?”». Левитан ответил: «Передайте грачам, что как только встану – приеду. А если будут очень надоедать, попугайте: не только приедет, но и ружьё привезёт». Грачам повезло: Левитан не встал.
Свою лебединую песню, солнечный гимн России – картину «Озеро. Русь» – Исаак Ильич завершить не успел. Но и незавершённая, она потрясает своим могучим оптимизмом, верой в великое будущее России. Этой верой мы и живём.
Леонид БУДАРИН