Про чёрный день российского футбола, случившийся 40 лет назад
Только в 1989 году, в период горбачёвской гласности, страна узнала о трагедии, случившейся семью годами ранее, в 1982 году, на Центральном стадионе имени В.И. Ленина – в московских «Лужниках».
Первую половину восьмидесятых годов прошлого века в народе метко окрестили «пятилеткой пышных похорон»: один за другим под траурные марши уходили в мир иной высшие руководители второй после США великой державы – СССР. А в остальном всё было хорошо: стоял развитой социализм, планы выполнялись и перевыполнялись, страна верной дорогой шла к победе коммунизма.
Энтузиазма советским людям добавляли яркие победы отечественных спортсменов на международных соревнованиях. И омрачать марш энтузиастов негативной информацией власти и сами не считали нужным, и другим не советовали. Чтоб трудящимся спалось спокойно после напряженного трудового дня.
От печали до радости
Во всём мире футбол является самым популярным игровым видом спорта. Ежедневно на всех континентах футбольные стадионы собирают сотни тысяч болельщиков. Единовременная вместимость 12 российских стадионов, принявших чемпионат мира-2018, составляла 575 тыс. человек. Один только реконструированный спорткомплекс «Лужники» в Москве рассчитан на 81 тыс. болельщиков.
Столь значительное скопление людей на очень ограниченном пространстве требует безукоризненной организации спортивных мероприятий. Любой сбой, любая оплошность чреваты трагическими последствиями. К сожалению, вся история мирового футбола сопровождается ими.
Первая в мире «футбольная» трагедия случилась 5 апреля 1902 года, когда на матче сборных Англии и Шотландии в Глазго рухнула трибуна, унеся жизни 25 человек и покалечив более полутысячи болельщиков.
Потом чрезвычайные происшествия с человеческими жертвами с печальной регулярностью происходили во всех концах света.
Не минула чаша сия и нашу страну.
Советские футболисты, вопреки устоявшемуся мнению о всегда невысоком качестве нашего футбола, нередко показывали классную игру. Сборная СССР в 1956 и 1988 годах завоевывала золото на олимпиадах в австралийском Мельбурне и южнокорейском Сеуле. В 1960 году она выиграла первый же чемпионат Европы, тогда называвшийся Кубком европейских наций. В товарищеском матче в 1980 году на стадионе Маракана в Рио-де-Жанейро, вмещавшем 180 тыс. зрителей, наша команда сумела одолеть непобедимых бразильцев – 2:1.
Достигали вершин в международных турнирах и некоторые наши клубные команды. В европейских розыгрышах блистали «Зенит» и ЦСКА. «Спартаку» в 1982 году в 1/32 финала Кубка УЕФА достался легендарный лондонский «Арсенал». В первом матче в Москве англичане вели 2:0, и никто не сомневался в их заслуженной победе. Но с поля они уходили обескураженными, получив под занавес в свои ворота три безответных мяча. А в Лондоне москвичи и вовсе подвергли именитого соперника полному разгрому – 5:2.
Следующим оппонентом «Спартака» стал голландский клуб «Харлем». Первая встреча состоялась в Москве 20 октября 1982 года.
Холодная осень 1982-го
Октябрь в Центральной России – месяц капризный, и год на год не приходится. Обычно выпадает снежок, но быстро тает.
Но к приезду голландцев в Москву русская погода выкинула фортель: в ночь накануне матча выпал снег, поднялся леденящий ветер, температура упала до минус 10 градусов. В этих условиях посетить Большую спортивную арену Центрального стадиона имени В.И. Ленина отважились самые преданные болельщики красно-белых. Таковых набралось около 16 тысяч: в основном молодёжь и подростки.
Известному впоследствии теннисисту Андрею Чеснокову в 1982 году было 16 лет. Когда он собирался ехать в Лужники, в квартиру залетел воробей. «Ох, не к добру это! – всплеснула руками бабушка Андрея. – Быть покойнику». Тогдашние бабушки родились ещё в XIX веке и верили в народные приметы. «Не каркай, бабушка!» – рассмеялся молодой человек.
От снега к началу игры администрация стадиона успела расчистить только две трибуны, на них и разместили всех пришедших поболеть, причём подавляющая часть заполнила Восточную трибуну. Компактное размещение людей упрощало милиции осуществление контроля за порядком.
Зрители разогревались кто как мог: одни пританцовывали, другие прикладывались к бутылке, благо пронести спиртное на стадион в те времена было куда проще, чем ныне.
Первый гол, забитый «Спартаком» в ворота «Харлема», вызвал в рядах зрителей взрыв эмоций. Наиболее темпераментных болельщиков милиционеры принялись выводить с трибун. В стражей порядка полетели снежки, а болельщики принялись скандировать оскорбительную кричалку: «Раз-два-три, все легавые козлы!».
Футбол с летальным исходом
Игра на заснеженном поле шла ни шатко ни валко, её обострения ждать не приходилось, и за несколько минут до финального свистка многие перемёрзшие зрители стали покидать трибуны.
Как вспоминают очевидцы, милиционеры открыли только один выход из четырёх: то ли из мести за снежный обстрел и кричалку, то ли чтобы выуживать из толпы несовершеннолетних, которым без сопровождения взрослых запрещалось посещать вечерние мероприятия.
Дальше показания очевидцев разнятся.
По первой версии, на одной из нижних ступеней лестницы поскользнулась и упала девушка, ей пытались помочь встать, но толпа сверху напирала; спотыкаясь об упавших, падали всё новые и новые люди. Внизу возникла мёртвая пробка, а толпа всё напирала и напирала; люди своими телами выгнули металлические перила лестницы и падали вниз на бетонный пол.
По другой версии, всему виной стал второй гол в ворота «Харлема», забитый Сергеем Швецовым на последних секундах матча. Будто бы услышав победный рёв на трибунах, те, кто поспешил покинуть трибуны, ринулись обратно и создали гибельную пробку.
Андрей Чесноков вспоминал много лет спустя: «Я угодил в самую толкучку. Давление на грудную клетку было адское. Я чувствовал безысходность и беспомощность перед лицом смерти. Толпа – бесконтрольная, животная – давила и давила. У меня вся дубленка была в крови. К счастью, вместе с каким-то военным мы оказались на своеобразном островке между перилами. Вокруг люди просили о помощи, смотрели на меня глазами, полными мольбы. Невозможное зрелище! Меня хватали за ногу, но я ничего не мог поделать. Пришёл домой – и две недели ничего никому не рассказывал…».
Ни футболисты, ни менее торопливые зрители понятия не имели о происходящей у них за плечами трагедии. Узнав о ней на следующий день от тренера, автор второго гола Сергей Швецов в сердцах воскликнул: «Лучше бы я не забивал этот гол!».
В неведении о произошедшем была и вся страна. Лишь одной московской газете было позволено напечатать на последней странице в правом нижнем углу коротенькое сообщение мелким шрифтом о «несчастном случае» на стадионе: «имеются пострадавшие, проводится расследование».
А между тем даже по официальной версии погибли 66 человек, 61 человек получил тяжелые травмы. Те, кто выжил в этой мясорубке, считают данные заниженными.
О масштабе трагедии говорит тот факт, что клинику Склифосовского, куда свозились жертвы Лужников, на следующий день посетил Юрий Андропов, бывший глава КГБ, а на тот момент секретарь ЦК КПСС. И когда одна женщина сказала Андропову, что ищет здесь своего сына, партийный функционер сказал: «Там очень много трупов».
Практически все свидетели винят в случившемся милицию. Но стрелочниками назначили директора стадиона, его заместителя и коменданта. Первые двое попали под амнистию в связи с 60-летием СССР. Коменданта, к моменту трагедии отработавшего в этой должности всего два с половиной месяца, приговорили к трем годам принудительных работ, но по амнистии и ему срок скостили вдвое.
И только через 10 лет после трагедии у западных трибун «Лужников» был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира».
Леонид БУДАРИН