Удивительным образом конфликт в Сирии, закончившийся крахом режима друга России Башара Асада (которому в итоге Россия предоставила убежище), заставил задуматься и россиян, и украинцев.

Необязательно понимать, кто с кем воевал в Сирии, тем более что неспециалисту понять это практически и невозможно.

Достаточно знать, что, с одной стороны, Россия поддерживала режим Асада. С другой стороны, против него шла многочисленная разношёрстная оппозиция (в том числе и откровенные головорезы, и, будем надеяться, более или менее цивилизованные силы). А с другой стороны, наш большой друг Турция (член НАТО, между прочим), который сильно помогает нам решать наши проблемы, возникшие с нашим злейшим врагом (тем же НАТО), поддерживал некоторые силы оппозиции в Сирии и вообще считал и считает эту страну сферой своего влияния. В общем, сложилась довольно причудливая коллизия.

В связи с падением Асада в российских Z-сообществах стал популярным такой тезис: дескать, падение Асада показывает, что начатое нужно доводить до конца, а не замораживать войну, откладывая её на потом. Добили бы сразу боевиков, всё было бы по-другому.

Транслируется этот тезис с вполне понятной целью – продвигать тему, что России не стоит соглашаться на какие-то компромиссы в конфликте с Украиной, а нужно воевать до полного разгрома и капитуляции Киева.

Но если чему и учит пример Асада, то совсем иному.

Начнем с того, что Асад и не хотел замораживать войну, а наоборот, намеревался «добить» оппозицию ещё в начале 2020 года. Однако это у него не получилось. А потому и пришлось войну заморозить.

Краху сирийской власти положило начало конкретное событие – отказ Асада от предложения президента Турции Эрдогана урегулировать конфликт в Сирии на компромиссной основе и нормализовать отношения между Турцией и Сирией.

Предложение Турции не подразумевало отставку Асада. Эрдоган призывал лишь достичь политического соглашения с оппозицией, учитывавшего интересы Турции.

Однако Асад отказался от этого предложения, выдвигая максималистские требования. После этого Эрдоган и решил «усилить переговорную позицию». В результате наступление оппозиции оказалось неожиданно очень успешным и привело не просто к «усилению переговорной позиции» турков и оппозиции, а к быстрому падению сирийской власти и бегству Асада из страны.

То есть суть ситуации очевидна: Асад, переоценив свои силы и недооценив возможности противника, не захотел идти на компромиссы, делясь малым. И в итоге потерял всё.

И в этом плане пример Асада играет уже совершенно иными красками в свете возможного урегулирования российско-украинского конфликта. В виде, например, предложения Запада о прекращении огня по линии фронта с отказом от требования передачи под контроль России всей территории де-юре присоединённых к ней четырех областей.

Реалистично ли оценивают силы России её противники?

А правы ли те, кто сегодня в Москве призывает отказаться от компромиссов? И не приведёт ли этот отказ к ещё более серьёзным потерям?

Нынешний конфликт – вещь непредсказуемая. И его затягивание несёт огромные риски для всех – и для Украины, и для России, и для Запада. И риски эти многократно большие, чем от компромиссов для скорейшего завершения конфликта.

Пример Асада – перед глазами. Но кто теперь будет в роли Асада?

Антон РАЗУМОВСКИЙ