О травоядном хищнике
Бурый медведь – один из самых крупных наземных хищников, по размеру уступающий лишь своему полярному белому собрату. Наиболее крупные экземпляры бурых медведей достигают веса 300–400 кг. Хорошо развитая мускулатура обеспечивает этому зверю наибольшую удельную силу среди всех наземных животных сходного размера. Кроме того, медведь, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и неповоротливость, очень ловок и стремителен. Он прекрасно лазает по деревьям, быстро и хорошо бегает. Обладая выдающейся выносливостью, может долго и упорно преследовать свою жертву.
Медведь прекрасно вооружен: у него мощные челюсти с длинными клыками, способные легко дробить череп и разрывать толстую шкуру жертвы. На каждой лапе медведя имеются длинные острые когти. Удар медвежьей лапы может сломать рёбра лосю, переломить хребет быку.
Казалось бы, этот зверь – идеальная машина для убийства. Но парадокс в том, что эта по-настоящему мощная хищная машина, как правило, хищнический образ жизни не ведёт, предпочитая в больших количествах употреблять растительную пищу. И далеко не всегда это ягоды или овёс. Да, любит мишка и малину, и чернику, и рябину, и даже кислую клюкву может употреблять килограммами. И на овсяные поля выходит по ночам, жадно загребая в пасть метелки овса. Но при этом основа его питания – просто трава, желательно, конечно, нежная и сочная, типа дудника или борщевика сибирского (не путать с борщевиком Сосновского!) и других съедобных зонтичных. При отсутствии таковой он может употреблять и простую, достаточно жёсткую зелень обычных трав, включая многие злаки. Так что самое обычное для этого зверя занятие – пастись на лугу или лесной поляне, как корова!
С момента своего выхода из берлоги и до залегания в спячку глубокой осенью медведь в огромных количествах потребляет растительную массу – 2-3 тонны за сезон. Это не только трава, но и листья деревьев и кустарников – рябины, осины, ивы. В начале осени он даже залезает на осины, где, пристроившись в развилке сучьев, охапками заталкивает в пасть начавшие розоветь осиновые листья.
И тут встаёт совершенно закономерный вопрос: насколько же он всё же хищник, этот хищный зверь медведь? Правильный ответ – по-разному. То есть хищничество медведя очень и очень вариабельно. Отсюда – высокая экологическая пластичность, позволяющая медведю приспособиться к различным условиям обитания. Недаром медведи так легко осваивают преобразованную человеком среду, используя новые источники ресурсов в виде свалок, мусорных баков в деревнях и посёлках, и даже проникая на окраины городов.
Медведицы хищничают значительно реже, чем самцы. Вполне вероятно, что среди самок медведя есть особи, которые в жизни никогда не добывали никаких крупных животных. Да, ни один медведь не упустит возможности полакомиться падалью, подобрать на берегу водоёма снулую рыбу или поймать рыбу во время нереста. Но это всё же не хищничество, а скорее собирательство, обеспечивающее белковую добавку к основному пищевому рациону. По той же категории идут муравьи, личинки жуков, мыши и полёвки, которых медведи достаточно умело ловят.
Медвежата-сеголетки, родившиеся у медведицы в берлоге в середине зимы, весь тёплый период года растут и развиваются под защитой матери. Сначала они питаются материнским молоком, но к началу июля лактационный период заканчивается, и сеголетки переходят на питание растительной пищей. Конечно, по мере возможности они разнообразят её кормами животного происхождения. Особенно привлекают их муравейники, где в июне образуются скопления крупных куколок будущих крылатых самцов и самок, хорошо известные как муравьиные яйца.
Медведица водит медвежат по лесу, показывая им наиболее кормные участки с обилием свежей растительности, ягодники, комплексы муравейников. Она учит их различным способам добывания пищи, включая поиск и добычу мелких животных. Днёвки она нередко устраивает на обдуваемых ветрами берегах водоёмов, где детворе меньше досаждают слепни. То есть под её руководством медвежата проходят хорошую школу выживания и жизни в лесу.
За исключением одного – медведица с медвежатами практически никогда не охотится на крупную добычу. Дело в том, что и у медвежат-сеголеток, и у медвежат-лончаков (второго года жизни) существует стойкий страх перед любым крупным живым объектом. Связано это, без сомнения, с тем, что главный враг медвежат – взрослый самец медведя, близкого контакта с которым надо избежать, используя все возможности. При встрече обремененной потомством медведицы со взрослым самцом, даже если это биологический отец её детей, медведица делает всё, чтобы отогнать его от медвежат. А они тем временем стремительно забираются на деревья, испытывая самый настоящий ужас от этой встречи.
Инстинктивная оборонительная реакция, направленная на избегание крупных живых объектов, не детализирует, кого надо, а кого не надо бояться. Инстинкт говорит медвежонку – опасно всё живое с тебя и больше тебя размером. А потому и самостоятельная охота, и участие в охоте матери для медвежонка исключены. Именно поэтому в семейной группе медведи такого опыта не получают и в принципе получить не могут. Даже в тех редких случаях, когда медведица, имеющая медвежат, пытается охотиться, медвежата в этом никогда не участвуют, отсиживаясь на деревьях. Да и медвежий подросток в возрасте до 5 лет, ведущий уже самостоятельную жизнь, тоже не пытается охотиться на крупную добычу. Такие молодые медведи сами всего и всех боятся: для них всё ещё имеется большая опасность встречи со взрослым самцом, который и подростка своего вида может посчитать законной добычей, невзирая на своё возможное отцовство.
Пытаться хищничать обычно начинают уже медведи старше пяти лет, почувствовавшие свою силу, а потому преодолевшие инстинктивный страх перед крупными живыми объектами. В отличие от волков, молодняк которых проходит длительную (до трех лет!) школу охоты в составе семейной группы под руководством родителей, старших братьев и сестёр, медведь осваивает искусство охоты индивидуально, исключительно на основе собственного опыта.
Поэтому охотничье поведение медведей столь разнообразно. Один зверь нападает из засады, другой подбирается к жертве, прячась за какими-либо укрытиями, третий старается выгнать жертву на лёд или загнать в воду, четвёртый упорно, по нескольку дней идёт по следу одного и того же лося, пока тот не обессилеет и не упадёт. Здесь многое зависит от первого удачного опыта, который получил медведь в начале своей собственной индивидуальной охотничьей карьеры.
У большинства медведей эти опыты хищничества так и остаются периодической забавой, к которой они более склонны весной или осенью. Но в редких случаях некоторые медведи после первых удач начинают всё более увлекаться охотой, перестраиваясь на хищничество и забывая о присущей их виду растительноядности. Таких охотники издавна называли стервятниками или скотинниками. В позапрошлом веке бытовало даже мнение о том, что в наших лесах обитает два вида медведей. Один крупный хищник, питающийся мясом, задирающий диких копытных и домашний скот, тот самый стервятник. А второй, более мелкий, безобидный, растительноядный, почти полный вегетарианец, получающий белковую пищу от разграбления муравейников, – медведь-муравьятник. Русский зоолог Леонид Павлович Сабанеев (1844-1898) этот миф развенчал, убедительно показав, что это всего лишь разные возрастные группы одного вида – нашего обычного бурого медведя.
Как в те времена, так и сейчас, если медведь в качестве основной добычи выбирал домашний скот, то его охотничья карьера, даже очень успешная, быстро пресекалась человеком. Такие медведи подлежали немедленному отстрелу, на них устраивались засады и облавы. Возможно, такая форма искусственного отбора имела определенное значение, поскольку отсекала наиболее агрессивных, склонных к хищничеству особей, препятствуя передаче их генов следующим поколениям.
Андрей КУЗНЕЦОВ, зоолог, сотрудник Дарвинского заповедника, Ярославская обл.