Время жать, а не на печи лежать!

Жатва на Руси сопровождалась многочисленными обрядами. Ведь отношение к хлебу, который «всему голова», и к его уборке было всегда особенным у людей, знающих цену свежему караваю и каждой его крошке.

Жатва – время уборки урожая зерновых, радости получения отдачи от своих трудов. Про желанный урожай хлебов говорили: «Как хлеба край, так и под елью рай, а хлеба ни куска, так и в тереме тоска».

Но жатва – это и тяжёлая пора работы от зари до зари, когда каждый день приходится трудиться не покладая рук, не зная сна и отдыха.

Любое промедление с уборкой может грозить потерей драгоценного зерна.

А ведь к хлебу на Руси всегда относились с большим уважением, говорили: «За хлебом всё добро», он ассоциировался с достатком, счастьем.

В разных уголках нашей большой страны в своё время начало жатвы: оно зависит от климата региона. Кроме того, крестьяне всегда ориентировались на состояние хлебов: холодное или тёплое лето, дождливое или сухое, оно корректировало время поспевания колоса.

В русском народном календаре есть несколько особенно значимых для жатвы дат. 26 июля — день памяти Архангела Гавриила — жнецы считали днём, когда «добрая сила со святого неба слетает». На заре крестьяне шли осматривать хлебные поля. Хорошим знаком считалось увидеть в этот день светлое сияние над полем. Верили, что это «крылья архангела Гавриила» — знамение о том, что Господь внял мольбам жнецов и послал щедрый урожай. В этот день, как говорили, «приспело кланяться матушке ржи и святым». Если так, то уже 29 июля, в Финогеев день, в самую знойную летнюю пору, начинали жать рожь. Массовое же, повсеместное поспевание хлебов, как замечали в народе, происходит чаще всего ко 2 августа — Ильину дню: «На Ильин день первый сноп и первый осенний праздник». Этот праздничный день крестьяне проводили в мольбах и прославлении святого Ильи. Выходить в поле запрещали: опасались последствий грозы, во время которой Илья-пророк на небесах с нечистью борется. И 6 августа, в день Бориса и Глеба, говорили: «Борис и Глеб — поспел хлеб». В этот праздник также нельзя было браться за серп. Приступали к жатве только на следующий день, со всей ответственностью.

Накануне, в так называемый «вечер зажина», запрещалось работать.

Раньше писали про зажинки: «Когда поспевает жатва, зажиточный хозяин даёт пир своим соседям: угощает водкою и пирогами и просит их помочь ему в собирании хлеба. Многие служат молебны и потом окропляют поля и жнецов святою водой. Хозяин или священник берёт серп и делает начаток; первые снятые колосья называются зажинками. Их хранят до будущего года».

В некоторых губерниях жребием или голосованием вся деревня выбирала женщину, которая должна будет совершить «таинство зажина». После молитв и земных поклонов она отправлялась в поле и, сжав три снопа, укладывала их на земле в форме креста. Дома хозяйка завершала молитву. Известно, что в некоторых областях иногда первый зажин выполняли совместно все хозяйки села.

Первый сжатый сноп украшали цветами и лентами, торжественно проносили по деревне и ставили в красный угол. Этот сноп назывался по-разному: Именинник, Зажинец, Пращур, Дед, Прадед и использовался в различных обрядах. По свидетельству летописцев, «Пращур был участником Колядок, его носили на вилах от дома к дому и, входя, ребята произносили слова: «Слава Пращуру!» Затем пели Колядки. Взрослые же, обмотав колесо соломинами Пращура, зажигали и гнали горящее колесо по дорогам, через сугробы, в знак близкой весны и тепла. В начале вешнего сева хозяева брали первый сноп, растирали руками колосья и выпавшее зерно с половой (мякиной) смешивали с зерном для сева. Этим как бы поддерживалась связь одного Пращура с другим, идущая с древних веков. На Новый Год несли колоски из Пращура скотине, курам, животным, чтобы и они попробовали зерна Пращура, чтобы хорошо родились, были здравы и благополучны. Пращур был непременным свидетелем свадьбы, его сажали в красном углу с широкой цветной лентой наискось как «боярина», а посажённые отец с матерью, входя в избу, кланялись иконам, крестились трижды и говорили, обращаясь к снопу: «Буди здрав, Пращуре!»

Первый сноп был своеобразным изображением Бога и, в то же время, даром Ему. В ряде мест зажиночный сноп ритуально сжигали во время зимних Святок, что можно считать жертвоприношением.

Готовые к жатве поля требовали особенно пристального внимания. Поэтому существовали специальные присмотры за хлебными полями — дозоры. Сторожа следили как за порядком в поле, так и за погодой: неожиданная гроза и разряд молнии, например, могли вызвать пожар. Особенно славился такими неприятностями день 27 июля, поэтому его и назвали Дозорами.

В этот день обязательно угождали полевому — невидимому духу, хозяину поля. У последней полосы жатвы в этот день для него оставляли горшок каши, а на самой полосе — пучок ржи. Надеялись, что взамен угощения полевой более внимательно будет присматривать за хлебами, поможет в жатве и пошлёт хороший урожай в следующем году.

Полевой представлялся людям старичком с длинной бородой, одетым во всё белое. Он любит свистеть, дуть и представляет большую угрозу для пьяных, идущих полем: сбивает их с дороги. Чаще всего полевой появляется в полдень и наблюдает за посевами, за ростом сорняков, охраняет свои владения.

Дети полевого — луговички и межевички — тоже любят резвиться в полдень. Но их забавы могут обернуться для заснувшего в поле человека смертью. Свидетели уверяли, что если в безветренный день колышутся колосья, то это играют межевички. А ещё говорили: «Полудницы снопы вяжут, с травой спутывают». Полудница представлялась нашим предкам статной красивой девушкой в белых одеждах. Она является в полдень для того, чтобы наказать тех, кто нарушил правило отдыхать в этот час. Чтобы не пострадать от полевой нечисти, люди не работали в полдень, не спали в поле и на меже — границе полей; были внимательны, чтобы не спутать колосья с сорняками, не начинали и не завершали работу без молитв и крестного знамения.

В народе говорили: «Пока колос в поле, трудись подоле». И ведали о простых способах снять боль, вызванную непомерными нагрузками во время жатвы. Лучшим лекарством считался ночной сон на соломе. Говорили, что солома вытягивает из организма слабость и разбитость. Днём у натруженной поясницы закрепляли пучок соломы, скрученный по часовой стрелке. При головокружениях вокруг головы повязывали соломенный жгут. Солому запасали и как противокашлевое средство для ингаляций и для изготовления банных веников.

С глубокой древности на Руси знали и о целебных свойствах ржи. О том, что употребление её в пищу укрепляет защитные силы организма. Из ржаного хлеба готовили квас, который и жажду утоляет, и нормализует обмен веществ, и укрепляет сердце, и уничтожает микробы.

Заканчивали жатву к концу последнего летнего месяца — к 28 августа, дню Успения Пресвятой Богородицы. Народное название этого праздника — Спожинки. По завершении жатвы крестьяне складывали свои серпы на жнивьей полосе кругом, приглашённый батюшка читал молебен и окроплял их святой водой. После этого серпы уносили в амбары. Последний сноп — «дожинок» — собирали всем народом, совершая обряд «завивания бороды Велеса»: пучок колосьев оставляли несжатым, перевязывали сверху, поливали всё вином или водой, украшали цветами и прикапывали землёй. Рядом в землю закапывали хлеб и соль. Такой ритуал, сопровождаемый весёлыми песнями, олицетворял благодарность земле и заботу о ней. Совершался он в день поминовения Богородицы. И сама рожь-матушка всегда ассоциировалась с женским началом. Потому и бытовала примета, что женщина, которая вяжет последний сноп, в следующем году непременно родит ребёнка. На селе его потом так и звали, по имени снопа – Дожинок. А сам сноп-дожинок почитали как священный оберег дома, отгоняющий нечистую силу и беды. Его, как и первый сноп, щедро украшали разноцветными лентами и хранили до следующего сева – на счастье. Так и говорили: «У кого хлебушко, у того и счастье».

Елена КУЛАКОВА