Про сенокосные традиции

Время общей работы - тяжёлой, но дружной и весёлой, наполненной разными приметами и обычаями.

Лучшим временем для сенокоса в Средней полосе России считался промежуток от Петрова дня 12 июля до Прокла 25 июля. При благоприятных погодных условиях уборка сена была одной из приятнейших работ, которая ожидалась с нетерпением, в особенности молодёжью.

На начало сенокоса испрашивали благословления в церкви. Во многих сёлах в первый день на сенокос выходили в праздничных одеждах. На русском Севере, например, надевали нарядные покосные рубахи красно-белого цвета. Девушки особенно для работы в лугах наряжались в самое хорошее.

Существовали и другие сенокосные традиции.

В преддверии наступления сенокосной поры не принято было вслух жаловаться на тяжёлый труд, на предстоящую работу.

Повсеместно существовал обычай во время сенокоса не поднимать грабли кверху, чтобы «тучи не притянуть», не подвязывать во время уборки сена женские платки углами кверху, чтобы «солнце не притянуть» во избежание солнечного удара. Нельзя было наступать на грабли. По народным представлениям, если во время сенокоса пошёл дождь с градом, нужно было бросить в дождь нож, а градину бросить в печь. Если во время сгребания сухого сена приближалась дождевая туча, нужно было выстрелить из ружья, чтобы не было дождя.

По народному поверью, к сенокосу готовились и Кузьма с Демьяном (день Кузьмы и Демьяна отмечают 14 июля) – святые, покровители кузнецов, мастерящих орудия труда. Говорили: «На острую кóсу много сенокосу». Отлично сделанная и отлаженная коса режет траву легко, с мелодичным, приятным для уха звуком.

В народе говорили: «Кузьма-Демьян косы отбивают, а бабы кашу “ссыпчину” варят». Эта общая ритуальная каша варилась в складчину и елась из одного горшка, как и косари вместе делили все тяготы и радости сенокосных дней. Когда общая каша бывала готова, кухарки кричали: «Кузьма-Демьян, идите есть к нам!». А потом уже звали всех остальных.

Считалось, что сенокос несёт обновление душе и телу: покосные травы, сплетённые в травяные пояса, давали человеку здоровье, избавляли от многих болезней, выполняли функцию оберега.

В первый сенокосный день женщины привязывали к спине клок сена и произносили заговор: «Господи, дай здоровья для работы да помоги собрать душистого сена». Выкосив первый небольшой участок, мужчины останавливались и поднимали вверх косы. Тогда женщины собирали свежескошенную траву, завивали, скручивали в длинные жгуты–пояса и торжественно подносили их всем мужчинам, включая маленьких мальчиков, величали их по имени-отчеству, кланялись им в пояс, желали здоровья, выносливости на сенокосе и опоясывали мужчинам поясницы, перетягивали через плечи и перевязывали крест-накрест спину и грудь. Говорят, эти чудодейственные травяные пояса, способные уберечь от травм и снимающие боль и усталость, мужчины не снимали до тех пор, пока они не высыхали и не осыпались.

Косить начинали с рассветом, ведь «роса косу точит». Самый уважаемый и умелый крестьянин из общины расставлял косцов в нужном порядке, и более опытные работники направляли молодых, задавая общий ритм. Косцы шли обычно друг за другом, соревновались, стараясь выдерживать захват побольше.

Скошенную траву женщины под солнцем разбивали, растрёпывали рукоятками граблей для того, чтобы она лучше просушивалась. К вечеру разбитое и почти сухое сено сгребали в валки, а из них затем складывали копны. На другой день эти копны разваливали кругами для окончательной просушки, а потом опять собирали в копны. Таков был порядок при уборке в погожее время. Если же находили тучи и начинались дожди, то приходилось сено немедленно складывать в копну. Когда распогоживалось, копну разваливали и перебивали сено до тех пор, пока оно хорошенько не просохнет.

Вот почему загадывали о хорошей погоде в период сенокоса. 20 июля, на Евдокию, или, как в народе говорили, Авдотью, внимательно следили за любой тучкой. Недаром эту Авдотью прозвали Сеногнойкой: по народным приметам, Авдотья Сеногнойка – не только период заготовки сена, но и время нежелательных дождей. При этом примечали, что начавшийся в этот день дождь начинает длительную череду ненастья, которое может продолжаться ещё несколько недель. Поэтому спешили с уборкой сена: «Сгребёшь сено в кучи, так не страшны и тучи».

Просохшие копны сообща укладывали в стога высотой до пяти - семи метров. Дело это требовало особенного мастерства - в каждой деревне был свой мастер по укладке стогов, у которого они получались красивыми и ровными. Над кривыми стогами посмеивались: «Каков стогарь, таков и стожок». Были при укладке свои секреты: стога делали высокими, а их навершие укладывали с особенным старанием. Хорошо сложенное навершие не пробивал дождь, и это означало, что сено не сгниёт и все труды не окажутся напрасными.

Непросто было мастеру слезть с высокого стога. Для облегчения спуска через вершину перекидывали вожжи, которые держал кто-то, стоящий на земле, и мастер, держась за вожжи и медленно передвигаясь, осторожно, чтобы «не поехало» навершие, спускался.

После работы крестьяне бросались со всего разбегу в реку, чтобы смыть с себя вместе с сенной трухой усталость.

Работали с утра и до обеда. Обед тоже проводили вместе, и он становился ещё одним поводом каждому показать себя с лучшей стороны. Хороший работник и ест с аппетитом. Сытный обед в эту пору традиционно состоял из пшеничной каши с маслом, солёного сала, домашнего хлеба, варёных яиц, лука. Накрывали стол вскладчину. Оценивали да нахваливали ядрёный квас или пиво – у каждой хозяйки они были особенными, неповторимыми.

После обеда старики отдыхали, а молодёжь отправлялась за ягодами или заводила песни. В день начала сенокоса обычно заканчивали водить хороводы. Поэтому вечером просто играли на гармошках, пели. Обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. И одежда была лёгкой и свободной, чтобы не мешать размашистым движениям при косьбе. Рубаха идеально подходила под эти требования, чаще всего её и не подпоясывали. Женщины в большинстве губерний не надевали сверху сарафан, а выходили на поле в одной длинной рубашке - покоснице.

И на посиделках после работы нравы тоже были свободными. Полные жизни и разгорячённые работой молодые искали себе пару. Парень имел право у всех на глазах обнять девушку (но не девушка парня – это считалось позорным), поцелуи и сидение на коленках были обычным делом. Бывали после таких гуляний и «ночки», то есть совместные ночёвки на сеновалах.

Особым вниманием на покосе были окружены молодожёны.

В некоторых северных областях молодые женщины, недавно вышедшие замуж, по традиции устраивали угощение для всех желающих. Молодицы, чтобы «утвердиться» в новой роли, раздавали калачи и рыбные пироги.

Молодожёны варили в общем котле кашу с большим количеством масла. Затем молодой муж взбирался на ель, обрубал сучья у её вершины и обёртывал это место берестой или жестью. Потом молодица просила всех отведать кашу. Если молодожёнами не исполнялся установленный обычай, на двери их избы могли нарисовать перевёрнутую вверх ногами фигуру человека - символическое отвержение молодой семьи, лишение её права вхождения в социальную общину.

В других районах на сенокосе было принято публично купать молодожёнов в реке. Причём, если они не соглашались, их силой затаскивали в воду.

Сенокос продолжался около месяца, и соответствующий настрой сохранялся в течение всего этого времени. По окончании сенокоса устраивался праздник всей общины. Для оплаты общего угощения выделяли часть луга, и сено с этого луга продавали. На вырученные деньги покупали чай, баранки и водку (выпивка за счёт общины называлась «мирское»), каждый приносил с собой закуску. На праздник собиралась вся деревня, включая детей: пели, плясали, устраивали борьбу.

Настроение сенокосной поры сохранял человек в памяти на весь год, чтобы с трепетом ожидать, а затем с рвением приступить к этой тяжёлой, но дружной работе, способной подарить истинную радость.

Елена КУЛАКОВА