Будет лён – будешь и силён

Лён издавна одевал и простых людей, и царских особ. Нелегко было изготовить из него нити, соткать ткани, но что «вымотает», то и «озолотит». А также нагадает суженого и, может быть, изменит судьбу.

Считается, что Россия – родина льна-долгунца, идущего на пряжу. Семена культурного льна и части деревянной прялки были обнаружены археологами у озера Воже (нынешняя Вологодская область) при раскопках поселения, относящегося ко II тысячелетию до нашей эры.

К X–XI векам лён на Руси был важнейшим растением, основой разных ремёсел и предметом торговли. Крестьяне платили им оброк и подати, вносили его в царскую казну. Торговля льном занимала видное место как внутри страны, так и в её связях с Западом.

Думать о будущем урожае льна начинали ещё в Масленицу: во время гуляний танцевали, высоко подпрыгивая, для того, чтобы лён рос высоким. В понедельник Масленицы устраивали катание с гор: кто больше раз с горы скатится, у того и лён выше будет.

Начинали сеять лён 3 июня, на Елену-льносейку. Считалось удачей, если сев происходил на «молодой» месяц: верили, что тогда лён получится долгий и волокнистый.

Лён сеяли мужчины, и обязательно в новой льняной рубахе, а в Московской губернии ещё и «без порток». Мужчины выходили на поле с мешками, стараясь как можно сильнее ими раскачивать, и делали широкие шаги, сами раскачиваясь при этом, как должен качаться на ветру волокнистый лён. Для того чтобы лён родился хорошим, бабы также клали мужику в мешок с семенами печёные яйца, а он должен был подбрасывать эти яйца как можно выше, чтобы выше вырос лён-долгунец. Чем выше, длиннее льняной стебель, тем лучше: «Чем ленок дольше, тем доход больше» и «Будет лён, так будешь и силён».

Если лён сеяла женщина, то она раздевалась догола: верили, что лён, глядя на её наготу, сжалится над ней и подумает: «Эта баба бедная – у неё даже рубашки на теле нет, надо будет пожалеть её и лучше уродиться».

Когда солнце заходило, девицы сходились у трёх дорог на игру – плести и трепать будто бы уродившийся ленок.

Красоту льна ценили. Девки в Алёнин день 3 июня волосы не заплетали, чтобы они стали длинными и светлыми, как лён. Верили, что если семилетний ребёнок будет танцевать на льняном поле, то вырастет красавцем.

Но льняная красота давалась нелегко, ведь лён – очень трудоёмкая культура.

Говорили: «Лён две недели цветёт, четыре недели спеет, а на седьмую семя летит».

Вот и получается, что к 3 сентября, ко дню святой Василисы, лён поспевал, его убирали и приговаривали: «Баба Василиса о льнах радеет».

Стебли для изготовления волокна сначала вымачивали или запаривали, мяли и трепали. Отсюда и старинная загадка про лён: «Били меня, колотили, во все чины производили, на престол царём посадили». Говорили: «Мни лён доле, волокна буде боле». Ведь «лён вымотает – лён и озолотит» и «Кто посеет лён – пожнет золото».

Проделав большую работу, крестьяне получали льняную кудель, которую ещё нужно было прясть.

Пряли с 14 октября, праздника Покрова Пресвятой Богородицы, а 27 октября, на Параскеву, отмечали праздник всех прях.

10 ноября на Ненилу льняницу готовили пряжу, а вытрепанный лён выносили на показ.

И дальше – всю зиму пряли и пряли…

Заканчивали прясть к 8 апреля, считалось, что сделанное после этого дня «не пойдёт впрок».

Девочек учили прясть с 5 лет, чтобы к замужеству каждая из них уже владела этим мастерством в совершенстве.

Прядение – работа однообразная, утомительная. Чтобы скрасить её, устраивались посиделки–запрядки, во время которых женщины и девушки не только пряли, но и общались и мечтали, пели и шутили. Поэтому готовились к запрядкам, как к празднику. Вечер первых зимних посиделок назывался «смотром невест». К этому моменту отец дарил дочери, впервые идущей на посиделки, нарядную прялку, красота которой свидетельствовала о благополучии и достатке семьи, из которой происходит невеста. Центральная часть прялки, с которой соприкасалась кудель, часто украшалась знаками-символами солнца и круговорота.

Прядение издавна считали магическим промыслом. Говорили: «Какова нить, такова и жизнь». А нитки, изготовленные в определенные «магические» дни, считались чудодейственными. Пряхи верили, что нить, выпряденная в день Введения во храм Богородицы (4 декабря), обладает целебной силой. Созданная в Чистый четверг и в канун Нового года нить, надетая потом на запястье или поясницу человека, способствует благоприятному продолжению человеческой жизни и защищает от колдовства. Сплетённые левой рукой в Чистый четверг нитки считались «программирующими судьбу». В Егорьев день (6 мая) эту нитку вместе с лоскутом вешали на древо желаний, и задуманное исполнялось.

В ночь перед Рождеством пряли особые, «волшебные» нити для изменения судьбы. Бывало, для этого требовалось вернуться в прошлое, тогда пряха крутила нити против часовой стрелки, «наопак», наоборот, создавая новый посыл, желание и вплетая его в реальную нить.

Льняной пряжей обвивали конец лучины, втыкали между половиц и поджигали: в какую сторону лучина склонится, оттуда и жениха ждать. Чтоб узнать своего суженого, пряли «наопак» две нити – одну женихову, другую – невестину, пускали их на залитую водой сковороду, и смотрели: сойдутся, совьются – быть свадьбе, а если разойдутся – нет.

На свадьбах пряли «нитки долгой жизни», связывая молодых «надолго и счастливо». Отсюда и выражение «связать свою судьбу».

Ну а когда появлялся в семье младенец, его зыбку окручивали нитками, спряденными будущей матерью с молитвами и заговорами в Святки. Концы этой нити потом снимали с зыбки, связывали в единую нить и клали под голову младенцу на долгую и счастливую жизнь. В колыбель клали также пряслице для девочки или лучок для отбивки волокна для мальчика, к люльке привешивали веретено или кудель.

Полученные льняные нити использовали для ткачества.

В Древней Руси на ручном ткацком станке ткали ещё до нашей эры и вплоть до начала XX века!

Тканье начиналось ранним утром перед восходом солнца с ритуала. Мастерица-ткачиха в полном уединении становилась перед красным углом на колени и просила Богородицу, а ранее, до православной веры, богиню Мокош – покровительницу славянок – помочь ей благополучно завершить необходимую для её семьи работу.

Расторопная ткачиха могла в среднем соткать в день от 11 до 15 метров простого холста. Полотно разной толщины и плотности шло на полотенца, головные платки, передники, портянки, детские свивальники, полога, занавески, одеяла и многие другие вещи, необходимые в быту. И не только крестьянском. Даже цари предпочитали ходить в льняных одеждах.

Холсты были нужны и для многочисленных обрядов, сопровождавших жизнь человека с рождения и до самой смерти. Так, перед свадьбой, парясь в бане, на невесту надевали свежесотканный пояс. Сколько на нём узлов, столько и сыновей у неё будет. Молодая жена в момент начала жатвы бросала холстины на первый сноп свекрови, а та в свою очередь одаривала её полотном. На крестинах мать младенца дарила бабке-повитухе три аршина холста «кашу накрывать». Вышитые холщовые полотенца – необходимые принадлежности любого обрядового праздника, они же были драгоценным желанным подарком.

9 ноября, в Обетный день, давали обеты, например обет выткать за одну ночь пелену для иконы Девы Марии. Верили, что за это Параскева Пятница, покровительница прях, да и всех женщин, в свой день, 10 ноября, исполнит любое заветное желание.

Поэтому над изготовлением холстов так старательно трудились женщины, особенно те, у которых подрастали дочери. Своё приданое девочки под руководством матерей начинали ткать уже с 11-12 лет.

Вытканные за зимний сезон холсты с наступлением тёплой весны отбеливали в щёлочи. Затем отстиранный от белил холст влажным раскатывали по траве на солнечном месте и смачивали речной водой в течение дня, чтобы лучше «выгорал». Считалось также, что хорошо отбеливает ткани роса.

Под горячими лучами солнца примерно через месяц суровость холстов исчезала, и они становились такими белыми и мягкими, что можно было из них сшить не только крестьянскую, но и нарядную царскую рубаху.

Елена КУЛАКОВА