Об отношении к старикам на Руси

Несчастны никому не нужные старики, поэтому родители сызмальства воспитывали детей в уважении к старшим. Все понимали: «Корми деда на печи: сам будешь там».

Международный день пожилых людей отмечается 1 октября. Символическая дата: осень в природе, осень жизни…

Для нас естественно воспитание в молодёжи уважительного отношения к старикам. Ведь с годами человек теряет бодрость и здоровье, посвятив свою жизнь труду, воспитанию молодёжи, семье. С возрастом человек становится мудрее, приобретает бесценный жизненный опыт, необходимый обществу.

Интересно, что возрастной границы наступления старости раньше не определяли. Термин «старики» уже мог применяться к людям, женившим старшего сына. Такой «старик» отделялся со «старухой» в отдельной комнате. По различным свидетельствам, иногда у таких бабушки и дедушки рождались ещё пятеро детей. Ведь стариками и старухами считали людей, которым не было и 50 лет. Как тут не вспомнить пушкинских старика со старухой, живших «у самого синего моря ровно тридцать лет и три года». Если учесть, что возрастом вступления в брак для девушек были 13-18 лет, а для юношей – 15-20 лет, то эти «старики» едва достигли 50-летнего возраста, который в современном мире даже не является пенсионным.

Старики, переженившие всех детей, обычно оставались жить в семье младшего сына, помогая по мере сил по хозяйству и присматривая за внуками. Они брали на себя функции воспитателей и руководителей, духовных наставников дома: «Баба, бабушка, золотая сударушка! Бога молишь, хлебцем кормишь, дом бережёшь, добро стережёшь».

Отношение к старикам было почтительным. Согласно летописям, «заботиться о стариках, недужных и больных было первейшей обязанностью и общей добродетелью славян», «к старикам-родителям глава семьи относится почтительно, спрашивает их совета в делах, заставляет также почтительно относиться и остальных членов семьи». Это отношение имело совершенно конкретные проявления. Например, за столом право первым зачерпнуть из общей миски было за самым старшим в семье.

В «Домострое» рассказывалось, как детям нужно любить и беречь родителей, «повиноваться им и покоить их во всём»: «Чада, старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всей души на себя возложите… Этим очистите грехи свои, и Бог вас помилует…»

Совершенно безграничным было почитание стариков в казацкой традиции. Проявление непочтительности к старику расценивалось как предательство казачьих идеалов и сурово наказывалось обществом. Преклонение перед старшими закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами. Например, младшие по возрасту не обращались к старикам без предварительного разрешения, нельзя было вмешиваться в разговор старших. Молодёжь не имела права садиться в присутствии стариков. Без разрешения стариков не садился даже атаман. Старик мог беспрепятственно наказать взрослых сыновей, у которых могли быть уже внуки.

Сам образ жизни людей, множество традиций и обычаев способствовало тому, что у молодого поколения вырабатывалось уважение к старшим. Невозможно было обойтись без знаний стариков в поле и в доме, в праздники и в траур.

Особое знание природы позволяло старшим заниматься знахарством, в некоторых случаях воспринимавшимся как колдовство. Обычно практикующий деревенский знахарь или знахарка – это пожилой человек, который познал все тайны не только в теории, но и на практике, многому научился за свою жизнь. При этом для многих пожилых и одиноких крестьянок занятие знахарством представляло и немаловажный источник средств к существованию.

Особое положение стариков, которые как бы стояли на грани двух миров, выражалось и в том, что они, как, впрочем, и дети, не принимали участия в праздниках. Считалось, что дети пока не достигли того возраста, когда могут осознать особую ценность действа или им, как и старикам, негоже участвовать в гуляньях. Правда, в некоторых случаях, старики торжественно открывали большие праздники. Так, на Ивана Купалу старики с помощью трения сухих палочек добывали «живой огонь», разводили костры, в середину которых ставили шест с укреплённым на нём горящим колесом – символом солнца.

Удивительно, но наряду с почитанием старших соседствовало представление о том, что глубокие старики бывали «зажившимися» и воспринимались как люди, несправедливо присваивающие чужой жизненный потенциал. Это породило появление некоторых традиций, согласно которым старики брали на себя ответственные и опасные функции. Например, обязанность первыми переступить через порог нового дома, рискуя принять на себя удар живущей там нечистой силы. А порой пренебрежительное отношение к немощным старикам позволяло говорить о них как о «выживших из ума» и приравнивать к неразумным детям: «старый, что малый».

Потому, увы, существовали и жестокие обычаи демонстрировать старикам их никчёмность. Бывало, немощных стариков выставляли из домов, заставляли «идти в люди» и самим искать себе пропитание. Этот обычай был жив на Руси ещё в XIX веке, хотя уже и не был массово распространён, и с ним активно боролась христианская церковь.

Кроме того, существовали и одинокие старики, о которых просто некому было позаботиться. Таких несчастных и немощных стариков, как и сирот, погорельцев, калек, принимали на содержание монастыри. Туда старик мог прийти вечным послушником, монахом, или, если едва уже стоял на ногах, просто за едой и, возможно, уходом.

Дома при монастырях, которые строили специально для размещения не способных к работе, назывались богадельнями. Они упоминаются уже в уставе князя Владимира (958-1015). Со временем при крупных монастырях появились целые городки из богаделен. А при Иване Грозном (1530-1584) старики в богадельнях стали существовать под присмотром «добрых священников», но не на монастырские деньги и не из казны, а на частные пожертвования.

Реформатор Пётр I (1672-1725) «оптимизировал» монастыри. Хотя при монастырях по-прежнему работали богадельни, а официально царь даже поощрял открытие больниц и воспитательных домов, но закрытие большого количества монастырей (из-за укрупнения, слияния и прочей оптимизации) оставило без помощи и ухода огромное количество стариков и калек.

Оказавшиеся бездомными, старики тогда группами бродили по дорогам, побираясь, и такими же группами умирали – от заразных болезней, атаки зверей и мороза.

Следующие правители периодически пытались исправить положение, открывая больницы, дома призрения, устраивая дворянскую опеку и сиротские суды в губерниях.

Практически весь XIX век, несмотря на то, что разного рода дома призрения должны были открываться на местах усилиями местных приказов, и несмотря на то, что открывали их на частные средства нередко купцы или дворяне, присмотр за всей системой и появлением отдельных заведений считался негласной обязанностью императриц. Например, Императорское человеколюбивое общество было создано по предписанию Александра I, но фактически развитием общества занималась вдовая мать императора Мария Фёдоровна. Она добилась того, чтобы филиалы общества были открыты в нескольких крупных городах России. Именно при ней в 1823 году в Санкт-Петербурге открыли крупнейшую богадельню в стране, которая позже стала называться Исидоровский дом убогих.

Несмотря на все эти усилия, участь даже попавших в богадельню людей была незавидной. Оказавшийся под таким присмотром старик продолжал испытывать нужду и унижение, доживал свой век, оставаясь должным любому благодетелю, приговаривая: «Старость с добром не приходит» да «Старость – не радость».

Чтобы избежать этой тяжёлой участи, родители воспитывали детей в уважении к старикам, окружали пожилых вниманием и заботой, ведь «Старость – не младость: не увидишь, как подкрадётся» и «Корми деда на печи: сам будешь там».

Елена КУЛАКОВА