210 лет назад союзные войска взяли столицу Франции

Весной 1814 года русские войска торжественно вступили в сдавшийся Париж. Наполеоновские генералы капитулировали, испугавшись уничтожения города артиллерией. Парижане же и жители французской глубинки страшно боялись мести за 1812 год и грабежей, а особенно – «варваров»-казаков. Конфликты действительно возникали, но русское командование изо всех сил старалось показать побежденным европейцам, что их покорила армия цивилизованных людей…

В 1814 году союзные русско-прусско-австрийские армии вторглись во Францию, стремясь победить императора Наполеона Бонапарта. Но навязать французам решающее сражение и разбить их превосходящими силами союзникам не удавалось.

Наполеон, избежав разгрома, решил прорываться на север Франции, чтобы зайти с новыми силами в тыл русским и пруссакам.

Командование коалиции, во главе которой стоял русский император Александр I, решило взять штурмом Париж, куда нога вражеского солдата не ступала на протяжении 400 лет.

В нескольких лихих и яростных боях русские и пруссаки прорвали слабую оборону французов. Многие офицеры, уже бывавшие в Париже ранее, с ностальгией смотрели на самый большой город Европы (его население превышало 700 тыс. человек).

«Признаюсь, сердце затрепетало от радости! Сколько воспоминаний! Раненые русские офицеры проходили мимо нас и поздравляли с победою. «Слава богу! Мы увидели Париж с шпагою в руках!» «Мы отмстили за Москву!», – повторяли солдаты, перевязывая раны свои», – писал русский поэт Константин Батюшков.

Казаки вызывали ужас

Парижане теснились на крышах домов и выглядывали из переулков на широкие улицы, по которым шли войска вчерашних врагов. Где-то под ноги солдатам русской армии бросали цветы, но в целом атмосфера в Париже была напряженной.

Парижане боялись русских и пруссаков с австрийцами, но ещё больший ужас вызывали у жителей французской столицы казаки. Наполеоновская пропаганда много усилий приложила к тому, чтобы отделить казаков от русских в сознании французов и изобразить первых жуткими чудовищами и дикарями.

Казак представлялся французам «азиатом, скифом», бородатым кочевником. На карикатурах тех лет казаков изображали великанами. В Париже в канун его сдачи союзникам развесили плакаты, на которых гиганты-казаки в мохнатых шапках с кроваво-красными глазами и багровыми пиками пугали горожан своими ожерельями из ушей и часов, отрезанных у жертв.

В общем, запуганные пропагандой парижане ждали от русских грабежей и беспорядков, а также террора и карательных акций.

Русское командование знало об этих ожиданиях. Поэтому одной из важнейших задач было как раз сохранение и поддержание порядка и обеспечение комфортного сосуществования местного населения с оккупационной армией.

Александр I к тому же хотел, чтобы в сознании европейцев закрепился образ России как просвещенной цивилизованной державы, рассказывала на научной конференции в 2014 году французская исследовательница Мари-Пьер Рей.

Солдаты армий-победительниц хотели отметить свой триумф пиршествами и попойками. Чтобы избежать разграбления города пьяными солдатами, командование решило временно не выплачивать им жалованье. Кроме того, в пределах Парижа размещали только гвардейские полки – самые дисциплинированные из всех.

Офицеров размещали в частных домах, зачастую это сопровождалось курьезами. Например, одна парижанка умоляла казачьего атамана Матвея Платова не есть на обед её малолетнюю дочку, «ведь она совсем ещё мала и невкусна».

Мирная жизнь под оккупацией

Парижане, увидев вскоре, что город не будут грабить, стали с любопытством наблюдать за чужеземцами. Казаки, стоявшие лагерем в Булонском лесу (в отличие от Елисейских полей – широкой городской улицы, Булонский лес – это действительно лес, парк в Париже), мыли коней в Сене – смотреть на это стекались зеваки со всей французской столицы.

Ажиотаж вызвали и русские бани, которые срубили из булонских деревьев. Парижская администрация умоляла русских перенести бани чуть дальше в лес, чтобы не слишком смущать публику.

Да и сами казаки оказались обычными людьми и по-доброму вели себя с французами. Особенно полюбились они парижским ребятишкам, которые везде бегали за казаками, стараясь им подражать.

Парижанки же были зачастую очарованы русскими офицерами и нередко даже выходили за них замуж. Жениться же в Париже могли лишь офицеры, поскольку только у них были с собой удостоверения личности, что позволяло официально заключить брак.

Французский историк Клайд Марло Плюмозиль отмечала, что вступление русских войск в Париж не сопровождалось массовыми изнасилованиями. Парижанки становились лишь жертвами обаяния и благородства «захватчиков». Но только поначалу – вскоре предприимчивые и сладострастные француженки сами начали покорять своих победителей.

Очень широкий размах приобрела парижская проституция. Причём торговать любовью стали далеко не только профессиональные проститутки, но и модистки, белошвейки, служанки и другие простолюдинки. И многие офицеры возвращались домой с букетом венерических заболеваний.

Сам Александр I старался произвести впечатление просвещенного скромника – в пику любившему роскошь Наполеону. Жил царь не во дворце, а в частном особняке. Желая проявить уважение к французской доблести, он не дал снести отлитую из русских пушек Вандомскую колонну – только приказал стащить с верхушки статую Бонапарта.

Разочарование от Европы и баснословные долги

Русские офицеры хорошо знали Францию по книгам, и многие, увидев реальную страну, разочаровались. В многочисленных заметках и дневниках они описывали нищету французских деревень, бедность крестьянских домов и дворянских особняков, скудость кухни (впрочем, подчеркивая, что вина очень хороши).

«Мы купили сюртуки, круглые шляпы, чулки, башмаки, тоненькие тросточки и вмиг нарядились парижскими гражданами. Так все наши делают, ибо русский офицер в мундире встречает везде косые взгляды и тысячу неприятностей», – описывал в своём дневнике парижский опыт Федор Глинка.

Впрочем, неприязнь у местных русские вызывали скорее из-за бытовых разногласий. Одной из горячих тем было спиртное. Конфликты возникали как из-за употребления его, так и из-за контрабанды.

Показательным был инцидент в декабре 1816 года, случившийся между подполковником Пустошкиным и таможенниками. «Дрожки его они попытались обыскать по дороге между городами. Таможенники обвинили офицера в том, что он отказался показать содержимое своей телеги, попытался уехать и попутно их обругал. Сам же Пустошкин оправдывался тем, что французского языка не разумеет и потому не понял, что «дуанщики» от него хотят. Обругать же кого-то он за незнанием языка просто не мог», – говорилось в отчете.

Случались и более печальные истории: например, известны отчёты о драках и убийствах русских французами. Отдельного внимания заслуживают грабежи – они усилились, когда царь и большая часть войска вернулись в Россию.

Однако неизбежные конфликты русское оккупационное командование старалось разрешать миром, убеждая солдат и население улаживать проблемы путём подачи официальных жалоб. Довольно быстро французы поняли, что жалоба русскому начальству может быть более эффективной, чем насилие против вооруженных русских солдат, и стали охотно жаловаться. Солдаты же за обиды в свой адрес всё-таки предпочитали отвечать своими силами.

Русский оккупационный корпус находился во Франции до 1818 года. Многие русские генералы, сохранявшие порядок и защищавшие мирное население от солдатских бесчинств, получали на память от горожан подарки – медали или шпаги.

Армия оставила долгов перед французскими торговцами, трактирщиками и ремесленниками на 1,5 млн рублей – астрономическую по тем временам сумму. Шеф оккупационного корпуса граф Михаил Воронцов напоследок сделал широкий и благородный жест и закрыл все долги из своего кармана.

Иван ЖУКОВСКИЙ