Об Александре Коллонтай – первой в мире женщине-министре
Александра Михайловна Коллонтай (1872-1952), в девичестве Домонтович, – активная участница Великой Октябрьской социалистической революции и первая в мире женщина-министр и женщина-дипломат, выпорхнула из генеральской семьи. Она не была в числе вдохновителей социального переворота 1917 года, но она была вдохновителем переворота сексуального.
И именно это обстоятельство ставила себе в заслугу на склоне лет: «Главное, что сделала за жизнь: подняла в России и помогла двинуть разрешение вопроса равноправия женщин во всех областях, включая разрешение равноправия в сексуальной морали».
Столь необычное для представителей «ленинской гвардии» смещение акцентов с вопросов классовой борьбы на вопросы взаимоотношения полов объясняется охватившим Александру Коллонтай в зрелом возрасте глубоким разочарованием советской действительностью сталинской эпохи: «Мы проиграли. Идеи рухнули. Друзья превратились во врагов. Жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».
Ей ошибочно приписывают авторство теории «стакана воды» (сравнения акта удовлетворения сексуальной потребности с испитием стакана воды). Такая теория действительно была весьма популярна в начале ХХ века и в Европе в целом, и в России в частности, но у этой примитивной идеи были совсем другие авторы. Однако и Коллонтай смотрела на любовь и брак отнюдь не с пуританских позиций.
В 1921 году в статье «Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи)» она рассуждала так: «Современная любовь всегда грешит тем, что, поглощая мысли и чувства «любящих сердец», вместе с тем изолирует, выделяет любящую пару из коллектива. Такое выделение «любящей пары», моральная изоляция от коллектива, в котором интересы, задачи, стремления всех членов переплетены в густую сеть, станет не только излишней, но психологически неосуществимой. В этом новом мире признанная, нормальная и желательная форма общения полов будет, вероятно, покоиться на здоровом, свободном, естественном (без извращений и излишеств) влечении полов».
Сама Шурочка Домонтович шла по жизни, походя растаптывая жизни влюблявшихся в неё мужчин. Она обладала неким магнетизмом, притягивавшим к ней отнюдь не заурядных представителей противоположного пола.
Когда ей было семнадцать, застрелился отвергнутый ею восемнадцатилетний сын генерала Драгомирова, героя Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Влюблённый в неё с детских лет морской офицер Михаил Буковский пустил себе пулю в висок, когда в 1917 году имя возлюбленной стали склонять в определённом контексте на всех перекрёстках.
Вопреки воле родителей она вышла замуж за бедного офицера Владимира Коллонтая, родила от него сына, а вскоре вступила в открытую связь с его другом и однокашником Александром Саткевичем, жившим в одной с ними квартире. Муж время от времени деликатно оставлял их наедине. «Мы все трое хотели быть великодушными друг к другу, – писала она много позже в дневнике, который вела всю жизнь. – Я уверяла обоих, что их обоих люблю – сразу двух. Они не исключают, а дополняют друг друга».
Владимир Коллонтай, будучи генерал-майором, умер в госпитале в 1917 году. Недолго длилась и эйфория в отношениях с Саткевичем: когда встал вопрос о замужестве, Александра Михайловна предпочла претившей ей роли жены и матери роль борца за интересы трудового народа. Она подалась за границу, где поочередно разделяла ложе с экономистом Петром Масловым, которого Ленин громил за «измену марксизму», и знаменитым большевиком Александром Шляпниковым. Шляпников был расстрелян в подвалах НКВД в 1937 году, а Саткевича, дослужившегося при царизме до генерал-лейтенанта и при советской власти ставшего членом-корреспондентом Академии наук СССР, такая участь постигла пятью годами позже. Маслов же стал академиком и скончался в 1946 году. И все до последних минут сохранили к Александре Коллонтай самые тёплые чувства. Как и она к ним.
Истерзавшая потом всю душу любовь постигла Александру Михайловну 28 апреля 1917 года на трапе, перекинутом с катера на набережную в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки): по заданию Ленина Коллонтай агитировала матросов линкора за большевиков, а после митинга председатель Центробалта красавец матрос Павел Дыбенко (1889-1938) на руках отнёс её на берег.
Ей было сорок пять, её статьи печатали многие газеты и журналы мира. Ему было двадцать восемь. Он родился в неграмотной крестьянской семье на Брянщине, до конца дней писал с грубыми ошибками. Когда Коллонтай спросили, как она решилась связать свою жизнь с малограмотным и намного её моложе матросом, она ответила: «Мы молоды, пока нас любят».
После захвата большевиками власти в 1917 году Ленин включил Коллонтай в состав своего правительства – Совета Народных Комиссаров – наркомом государственного призрения (социального обеспечения). Таким образом, она стала первой в мире женщиной, занявшей пост министра. В состав Совнаркома вошли и два её любовника – бывший Шляпников (нарком труда) и действующий Дыбенко (член коллегии по военным и морским делам), за которого она вскоре вышла замуж.
Началась Гражданская война. Дыбенко мотался по фронтам и слал жене трогательные письма, начинённые грамматическими ошибками. В них он называл её Голубем («Голуб» в его написании). Но вместе с письмами стали до неё доходить слухи о том, что свою оторванность от жены он компенсирует доступностью обозных девиц. Поборница свободной любви помчалась к мужу на Украину.
В Харькове, в шикарной квартире бежавшего от большевиков «буржуя», её встретили две молодые женщины, неясная роль которых в жилище Павла озадачила Александру Михайловну. «Такие и раньше бывали при полках, – записала она в дневнике. – Меня мучает ревность. Я думала, что это чувство во мне атрофировано. Видимо, потому что раньше всегда уходила я, а страдали другие. А теперь Павел уходит от меня. Как в такие дни можно думать о ревности? Видимо, во мне всё ещё сидит проклятое наследие женщины прошлого. Павел на фронте, а я упрекаю его за какие-то глупые поцелуи. Руку, товарищ Дыбенко, я твой соратник по общему революционному делу!»
Соратники встретились через несколько дней. Дыбенко, герой Гражданской войны, заплакал, когда Александра Михайловна сказала, что «рвётся на свободу от нашего брака». Потом забрасывал письмами: «Шура, мой милый, мой нежно, нежно любимый Голуб…». Она его простила. Была бурная ночь – и опять расставание: партия бросила Дыбенко на Восточный фронт, а потом в Одессу.
И опять до неё докатились слухи, что не одна она у него свет в окошке. Коллонтай выпросила отпуск, приехала к нему. «Весь этот день Павел был такой нежный, растроганно нежный, как в былые дни. И я с радостью схватилась за надежду: Павел любит меня. Все эти слушки – обычные сплетни кумушек».
Как-то вечером Дыбенко ускакал на коне по своим делам, обещав скоро вернуться. Коллонтай ждала его в саду, надев шелковое платье. Часы в доме пробили два ночи, когда послышался стук копыт. Муж подошёл к ней с виноватым видом. Вином от него не пахло, хотя в последнее время он стал злоупотреблять спиртным. Александра Михайловна прокричала ему в лицо:
– Не лги! Мне всё равно, где ты был. Между нами всё кончено.
Дыбенко твёрдым шагом направился к дому. Прозвучал выстрел. Пуля задела орден Красного Знамени и миновала сердце.
Александра Михайловна выходила Дыбенко и уехала в Москву. Обратилась к Сталину с просьбой услать куда-нибудь подальше. Набиравший силу вождь в августе 1924 года направил её в Норвегию полномочным представителем СССР. Она стала одной из первых женщин в мире, занявших должность посла. С тех пор и вплоть до 1945 года Коллонтай проработала за границей дипломатом.
Дыбенко был расстрелян 29 июля 1938 года в ходе массовых репрессий и погребён на расстрельном полигоне Коммунарка под Москвой.
Коллонтай с 1945 года была на пенсии, жила в Москве и писала мемуары. Скончалась во сне от инфаркта 9 марта 1952 года и похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.
Леонид БУДАРИН