Летом 1054 года христиане разделились на западных и восточных
Треть всех опрошенных россиян назвали разделение некогда единой Христовой Церкви (на православных и католиков, а впоследствии ещё и на протестантов) огромной исторической ошибкой, которую можно и нужно исправить. Таковы результаты социологического исследования, проведенного в 2011 году. С тех пор подобных опросов не проводилось, но есть основания полагать, что число сторонников «особого пути» для России (а, стало быть, и для РПЦ) значительно выросло.
Из-за чего же 970 лет назад разгорелся межконфессиональный сыр-бор и могут ли соединиться в общей молитве христиане Запада и Востока? А если нет, то что мешает их слиянию в одну церковь?
Однажды летним утром 1054 года в константинопольский храм Святой Софии, расталкивая прихожан, вошли послы (легаты) папы римского во главе с кардиналом Гумбертом. Всей толпой проследовали они в алтарь и бросили прямо на престол, где освящалось причастие, свиток, в котором говорилось примерно следующее. Мол, мы, легаты, прибыли в Константинополь «подобно тому, как некогда Бог явился в Содом – перед тем, как его разрушить». Далее в документе перечислялись обвинения в адрес тогдашнего константинопольского патриарха Михаила I Кирулария и «защитников его глупости».
Что же «предъявил» Рим святейшему Михаилу? Наиболее сильные упрёки звучали так: патриарх ставит епископами кастратов, а главное – о ужас! – дерзает называть себя вселенским патриархом.
По сути, это – всё. Остальное не так уж существенно, скорее – для придания весомости (в прямом смысле) папскому свитку.
А завершалась грамота такими словами: «Властью Святой и нераздельной Троицы, Апостольской кафедры, послами коей мы являемся, мы подписываем против Михаила и его приверженцев анафему».
Анафема – это отлучение от церкви, церковное проклятие. Звучало оно так, что, вроде бы, относилось только к самому патриарху Михаилу, да разве что к его приближенным епископам. Однако на всей территории бескрайней Византийской империи папский документ (стараниями всё того же патриарха Михаила и его приспешников) был воспринят как анафема всем восточным христианам. Только вмешательство византийского императора Константина IX Мономаха (не путать с Константином Великим – тот жил на 7 веков раньше) и его солдат спасло посланцев Рима от толпы разгневанных православных людей. Кстати, с той поры восточных христиан они сами и стали называть православными: то есть теми единственными, кто, в отличие от всех прочих, «правильно славит» Бога. Все остальные – неправильно, они еретики (именно так именуют католиков и протестантов православные церковные авторитеты). Впрочем, на Западе (кроме Болгарии, Сербии, Словении, Польши и некоторых других стран) православных называют ортодоксами; но это не несёт обидного смысла, просто такое вот название нашей ветви христианства – приверженцы старых традиций.
Мертвец диктует свою волю
Весь трагизм (или курьезность?) ситуации 1054 года заключался в том, что при взаимном желании раздора можно было бы легко избежать, а повеление папы об отлучении восточного «коллеги» от Церкви – не исполнять. Ведь пока кардинал Гумберт и его сопровождающие были в пути, папа римский Лев IX скончался и в Софийском храме римские легаты произносили анафему от имени мёртвого человека.
Однако никакого стремления погасить конфликт не было ни у той, ни у другой стороны. Патриарх Михаил I Кируларий почитал своей высшей миссией полностью разорвать сложившиеся братские отношения с западной Церковью. Ведь, согласно традиции, Риму отводилась роль старшего брата, ибо именно там находился престол святого апостола Петра, самого первого папы римского. О нём Христос сказал в Евангелии: «Ты – Пётр, и на этом камне созижду Церковь Свою».
И возразить на это византийским богословам было нечего.
Очевидно, Михаил Кируларий тяготился участью младшего брата папы римского. Патриарх всячески раздувал пожар нетерпимости к западным христианам: за год до раскола церквей он приказал закрыть все латинские (подчиненные папе римскому) храмы и монастыри в Византийской империи.
Кируларий сумел подчинить этой всепоглощающей идее – полного разрыва с западными собратьями – даже вполне миролюбивого по отношению к Риму императора Константина Мономаха. Уже через пару месяцев уступчивость Мономаха дорого обошлась ему и его семье: в том же 1054 году он был свергнут почувствовавшим эйфорию всевластия патриархом, а в январе 1055-го умер якобы от простуды. Впрочем, вскоре и сам Михаил Кируларий, заигравшись со сменой императоров, был низложен и погиб при странных обстоятельствах – вроде как по пути в ссылку при крушении корабля…
Амбиции там правят бал
А тогда, летом 1054-го, патриарх в качестве «ответки» предал анафеме всю папскую легацию. Очевидно, в Михаиле ещё гнездился врождённый страх перед Римом: анафема не касалась ни папы, ни Латинской церкви как таковой, а только конкретно самих легатов. Однако в храмах Византийской империи прихожанам разъяснили, что проклятию подверглись абсолютно все западные христиане. И общество восприняло такой смелый шаг своего патриарха чуть ли не с ликованием.
Да, следует признать: к тому моменту гражданам Византии изрядно поднадоели поучения высокомерного Рима, его вековая позиция, заключавшаяся в знаменитой формуле: «Roma locuta est – causa finita est» («Рим сказал – и дело закончено»). Восток и его христианская Церковь хотели жить своим умом.
И началась нескончаемая эпоха разделенных церквей, эра взаимного отчуждения, недоверия и раздора, причем не только церковного, но и политического. Восток – в первую очередь христианский – твердо противопоставил себя Западу. Византия (а вслед за нею – Русь) сделала свой выбор: мы – особая цивилизация, со своим «суверенным» прогрессом и уникальным общественным устройством. Проще говоря, они – Запад, мы – Антизапад.
Многие историки и политологи склонны считать, что события 1054 года во многом определяют и сегодняшние взаимоотношения в христианском мире. И общепризнанной причиной разделения церквей здравомыслящие исследователи считают не что иное, как властолюбие и гордыню конкретных исторических персонажей.
Однако история знает массу случаев, когда напрочь ссорились целые державы и всё же со временем имели мужество не только помириться, но и попросить друг у друга прощения, вернуть былую дружбу. Что мешает примирению западных и восточных христианских церквей, их объединению?
Да то же самое, что и десять веков назад: личные амбиции высших сановников, как церковных, так и светских. Ну а формально – некие формулировки, названные догматическими расхождениями. Главное из них – утверждение католиков в их «Символе веры», что Святой Дух исходит и от Бога-Отца, и от Бога-Сына. У православных – только от Бога-Отца. В этом – суть непримиримости друг к другу между западным и восточным христианством. Остальные разногласия (вступление священников в брак, правила поста, возложение крестного знамения справа налево или наоборот и т.п.) признаются богословами как «бытовые», а вовсе не догматические.
Какое отношение формулировка «Символа веры» имеет к делам молитвы, покаяния и милосердия, исполнению Христовых заповедей и в конечном итоге к спасению души и обретению жизни вечной? Ответ: никакого. И автор этих строк, долгое время проработавший в структуре Московской Патриархии, свидетельствует: понимают это и епископы РПЦ, и католические прелаты.
Но и те, и другие продолжают хвататься за разночтения в формулировках «Символа веры» как за спасительную соломинку. А что спасают-то?
Свою «самость», что же ещё…
Александр АННИН