60 лет назад, 13–15 октября 1964 года, Н.С.Хрущёв был смещён со всех руководящих постов в партии и правительстве

Он возглавил КПСС в сентябре 1953-го, и за 11 лет, к моменту его снятия с должности, страна прошла огромный путь и преобразилась до неузнаваемости. В первую очередь, изменились сами люди. Впрочем, недаром на могиле Хрущёва высится памятник в виде неровной стены (автор – Эрнест Неизвестный), где левая половина – белая, а правая – черная. Итоги его правления выглядят, пожалуй, примерно так же.

Никита Сергеевич Хрущёв (1894–1971) ещё на заре своей карьеры, в 1930-е, добровольно взял на себя роль этакого безобидного простачка при дворе - носил вышиванку и отплясывал гопака на пиршествах у Сталина. В общем, всем своим поведением показывал: он не способен что-то замышлять и сделает то, что велят «старшие товарищи».

По воспоминаниям Сергея Хрущёва, сына советского лидера, Никита Сергеевич очень долго и умело увертывался от обязательной для всех прочих накачки алкоголем во время ночных посиделок на даче Хозяина: ссылался каждый раз на больные почки. Однажды Берия возмутился: «И что? У меня почки тоже больные, но я же пью!» И заставил Никиту пить наравне со всеми.

«Отцу приходилось приспосабливаться под непростой сталинский образ жизни, - писал впоследствии Сергей Хрущёв. - Нужно было участвовать в ужинах у Иосифа Виссарионовича до утра. Затем сразу же отправляться на работу. И потом ни за что не задремать у Сталина днём на собрании - это могло очень плохо кончиться».

Вся эта школа выживания и помогла Никите Сергеевичу стать генсеком. После смерти Сталина «хлопец в вышиванке» внезапно посерьёзнел, поумнел, да и разобрался со всеми оппонентами. В общем, возглавил страну. А в 1964-м утратил бдительность, проморгал заговор против себя. Начальник охраны предупреждал шефа о предстоящем демарше членов Президиума ЦК (так именовалось тогда всемогущее Политбюро), но Хрущёв отмахнулся: мол, разве они могут что-то такое выкинуть?

«Никита Кукурузный»

Так называли вождя за его спиной, а ещё – в частушках и анекдотах. В начале 1960-х из-за повсеместного насаждения кукурузы (а её в угоду новому Хозяину стали выращивать даже на моей родной Вологодчине), с прилавков магазинов исчез хлеб, не говоря уж о мясе, молочных продуктах, макаронных изделиях. Мама рассказывала мне, что она была просто в панике: чем нас с сестрёнкой кормить?

Правда, сразу же после октябрьского пленума 1964-го, «снявшего Никитку», полки магазинов вдруг (совсем ненадолго!) стали ломиться от съестного. И люди говорили: из-за Хрущёва мы чуть ли не голодать стали, а пришёл Брежнев и сразу всех насытил! Народ наш уже тогда был, мягко говоря, легковерным…

Между тем из-за падения урожайности (освоение целинных земель, увы, не принесло ожидаемого прорыва на сельхозфронте) Советскому Союзу с 1963-го года пришлось закупать у своего главного врага – США – по 12 млн тонн зерна ежегодно. Цены на продукты взлетели вверх, что вылилось во всенародное возмущение, пиком которого стал расстрел рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода, объявивших забастовку (июнь 1962-го).

Зато за год с лишним до этих событий Гагарин полетел в космос, а вслед за ним – и другие советские космонавты!

Он не слышал о Высоцком. Вообще

В защиту Никиты Сергеевича и его деяний обычно говорили ещё и так: он освободил из лагерей миллионы невиновных граждан, а его кукурузой попрекают… А сколько бесправных колхозников, фактически – новых крепостных, стали наконец при Хрущёве получать паспорта?

Кроме того, несчётное число рабочих и служащих со своими семьями наконец-то обрели хоть и маленькое, но своё собственное жильё!

О хрущёвках – малогабаритных квартирах в четырёх-пятиэтажных панельных домах, которые ударными темпами начали возводиться по всей стране, шутили так: «Что успел за годы своего правления царь Никита? Приблизить пол к потолку! Чего он не успел? Совместить пол с потолком!»

Однако все без исключения очередники радостно переселялись из бараков и коммуналок в квартирки со всеми удобствами.

И тем не менее к моменту октябрьского переворота 1964-го Никита достал всех - чиновников и простолюдинов, стариков (гонения на Церковь) и военных (сократил армию с 5,3 млн человек на 1 марта 1953-го до 2,4 млн человек на 1 января 1964-го). К тому же – о ужас! – собирался сделать всех сотрудников КГБ гражданскими служащими (читай, отнять ползарплаты).

Даже вольнодумцы-шестидесятники, проявившиеся благодаря хрущёвской «оттепели», держали на Никиту Сергеевича камень за пазухой. После того как в 1962 году Хрущёв своим выступлением в Союзе художников снова загнал всё неформальное искусство в подвалы, он стал непопулярен в среде интеллигенции.

Кстати, по поводу истории с художниками… Марина Влади пишет, что ранней осенью 1970-го Владимир Высоцкий болезненно переживал разрыв между своей огромной популярностью в народе и официальным статусом (которого не было вообще). И он, будучи знакомым с внучкой Хрущёва Юлей, попросил её устроить встречу с опальным премьером (Никита Сергеевич тогда безвылазно сидел на даче, копал грядки). Юля всё устроила. Выяснилось, что Хрущёв даже слыхом не слыхивал о Высоцком, не знал ни одной его песни. Владимир Семенович не ожидал такого и растерялся, стал просить гитару, но инструмента на даче не оказалось. Напоследок, уже выпив-закусив, Высоцкий спросил Хрущёва, зачем тот разгромил авангардистов и нонконформистов, поломал жизни многим талантливым художникам? Ответ Никиты Сергеевича был поразительным: «Я жалею о том случае. Меня просто подставили. Ничего не объяснили об этом искусстве, в котором я, обычный сельский парень, ни капли не разбирался».

Брежнев перетрухнул…

В сентябре 1964-го заговорщики (а ими были все члены Политбюро, за исключением Микояна) встретились на охоте в Ставропольском крае. За обильным столом было решено: момент настал! Власть должна была перейти к Брежневу или Подгорному (тогда ещё не определились окончательно; впоследствии Политбюро ЦК проголосовало за Подгорного, однако тот сразу же «отрекся» в пользу Леонида Ильича).

Хрущёв был на отдыхе в Пицунде, когда 12 октября ему позвонили. Пётр Шелест, один из заговорщиков, потом вспоминал: «Требовалось вызвать Хрущёва в Москву под предлогом срочного участия в заседании Президиума. Решили, что позвонит Брежнев. И мы все присутствовали, когда Брежнев разговаривал с Хрущёвым. Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы». Другой заговорщик, Александр Шелепин, также вспоминал, что Брежнев якобы «долго трусил позвонить».

Хрущёв ругался в трубку, не хотел лететь в Москву. Наконец согласился. 13-го октября в аэропорту «Внуково» главу страны встречал только председатель КГБ Владимир Семичастный. Хрущёв все понял, о чём и сказал «другу Володе», ставшему предателем.

Брежнев на заседании Президиума первым начал обвинять Хрущёва: создание культа личности, оскорбления в адрес товарищей, совмещение должностей главы партии и правительства, пресловутый «волюнтаризьм».

Хрущев ответил: «К своему огорчению, я, возможно, не замечал многих вещей, о которых говорил Брежнев. Но мне никто и никогда об этом не говорил… Вы все меня поддерживали долгие годы, говоря, что я всё делаю правильно… Если у вас так много вопросов ко мне, то почему вы их не задавали раньше? Разве это честно?.. Что касается грубости и некорректности в моих высказываниях, то я приношу свои извинения».

Далее Хрущёв объявил, что не намерен бороться за свои посты, и все перевели дух. Один за другим выступали соратники, клеймя своего недавнего лидера. Лишь Анастас Микоян поддержал Никиту Сергеевича и просил дать ему шанс исправиться. Не дали.

14 октября пленум ЦК освободил Н.С. Хрущёва от должности первого секретаря «по состоянию здоровья и в связи с уходом на пенсию», а 15 октября он перестал быть председателем Совета министров СССР.

В стране началась брежневская эпоха, которую потом назвали застоем.

Александр АННИН